– Прыгай сюда! – приказал мне Полосков. Он опустил свой катер к самой земле.

Я подпрыгнул, ухватился за нижний край раскрытого люка и перемахнул в рубку.

Полосков тут же набрал высоту.

– Куда она полетела? – спросил он громко, перекрывая жужжание двигателя.

– Туда, к горам, – ответил я. – Там у них, наверно, гнездо.

Мы добрались до гор за несколько минут. Но найти гнездо было не так легко.

Тысячи одинаковых острых скал поднимались над плоскогорьем, и мы больше часа кружили над ними, ничего не находя. И с каждой минутой у нас было все меньше шансов найти Алису живой.

Помогла нам сама птица Крок. Мы увидели, как она летит над скалами.

– За ней, – сказал я.

– Погоди, – ответил Полосков. – Мы ее спугнем, и она не покажет нам дорогу к гнезду.

Он задержал полет катера, и мы повисли над скалами. Птица летела к вершине горы, куда мы еще не поднимались. Там птица сложила крылья и снизилась. Полосков тут же взял курс на гору, набирая при этом высоту.

Когда мы уже подлетали к горе, снизу поднялось сразу пять или шесть птиц.

Они приняли наш катер за неведомого летающего врага. Птицы отважно кидались на нас, и Полоскову пришлось вспомнить фигуры высшего пилотажа, чтобы не столкнуться с озлобленными Кроками.

– Вон гнезда, смотри! – сказал Полосков.

Я прижался к иллюминатору.

На крутом склоне горы виднелись темные круги гнезд. Гнезда были сложены из камней и сучьев и прилеплены к площадкам над пропастью.

Когда мы снизились, то смогли разглядеть, что в некоторых гнездах сидят птицы, широко раскинув крылья, видно, прикрывая от врагов птенцов или яйца.

– Смотри, – сказал я.

В одном из гнезд что-то желтело. Катер, как живой, ринулся к этому гнезду. Так быстро, что птицы отстали.

– Нет, это не Алиса, – сказал Полосков, – это птенцы.

И в самом деле, в гнезде сидели три покрытых пухом птенца. Увидев нас, они широко разинули крючковатые клювы. Одна из птиц спикировала мимо нас, опустилась на гнездо и прикрыла его крыльями.

– Бери выше, – сказал я Полоскову.

Тут мы увидели еще одну птицу. Она подлетела к горе, неся в клюве большую рыбу.

– За ней! – сказал я.

Птица нас не заметила. Она спустилась к самому дальнему гнезду.

И в том гнезде между двумя птенцами сидела Алиса. Она издали тоже показалась мне птенцом – виной тому был ее желтый пуховый комбинезон.

Птенцы при виде матери раскрыли клювы, но птица поднесла рыбину к Алисе и попыталась втолкнуть добычу Алисе в рот. Алиса отбивалась, но птица была настойчива.

Полосков расхохотался.

– Что с тобой? – спросил я, не отрывая глаз от странного зрелища.

– Ничего Алиске не грозит, – смеялся Полосков. – Ее приняли за птенца и прописали ей усиленное питание.

Полосков был прав. Алису спас пуховый комбинезон.

Мы зависли над гнездом, Полосков спустил трап, и Алиса поднялась в катер, пока я отпугивал птиц сонными гранатами и хлопушками.

– Может, захватим птенцов? – спросил Полосков, все еще улыбаясь.

– В следующий раз, – ответил я. – Как ты себя чувствуешь, Алиса?

– Неплохо, – сказала Алиса.

Она была измазана рыбьей чешуей, а в остальном совершенно цела и здорова.

– Я только сначала испугалась, – сказала она. – А потом, когда меня принесли в гнездо, мне было даже уютно. Мы с птенцами грелись друг о дружку. Только вот большая птица обязательно хотела, чтобы я ела. Ну прямо как бабушка: «Скушай ложечку манной кашки».

Полосков веселился, спрашивал Алису, не научилась ли она летать или, может, хочет вернуться к новым родителям.

– Зачем ты вообще-то ушла из корабля? – спросил я, после того как немного успокоился.

– Я пошла искать Второго капитана.

– Как так?

– Я слышала, что у Полоскова разведчик плохо работает. И вообще две недели ждать невозможно. И тогда я подумала, что говорун, может быть, помнит дорогу к тому месту, где он слышал голос Второго капитана. Я попросила его показать мне дорогу, и он полетел.

– А почему же ты не попросила разрешения?

– Ты бы не разрешил?

– Нет, конечно. И никакого Второго капитана здесь нет. Забудь о нем.

– Нет? – спросила Алиса. – Он здесь. Только жаль, что говорун улетел. А то бы мы его в два счета нашли.

– Что ты еще придумала?

– А вот что я нашла в гнезде, – ответила Алиса, доставая из кармана осколок фарфорового блюдца с надписью золотом: «…няя чайка». – «Синяя чайка», правда? – спросила она. – Или ты не веришь?

– Ну-ка, покажи, – взмолился Полосков. – Ну и везет же тебе.

– Не скажи, – возразила Алиса. – Ради этого осколка мне пришлось полетать в когтях птицы Крок. Ты летал когда-нибудь таким образом?

– Нет, – улыбнулся Полосков.

– А осколок она мне сама дала. Видно, он у них в гнезде игрушка для птенцов. Вот она мне его и дала поиграть.

Я задумался. Алиса была права. Похоже, что «Синяя чайка» и на самом деле на этой планете. Но как ее найти?

– Что произошло с разведчиком? – спросил я Полоскова. – Ты еще не проверял?

– Странно, но кто-то разбил в нем индикатор металлоискателя.

– Разбил?

– Сам разбиться не мог – индикаторный механизм находится в самом центре разведчика.

– Что же делать? – размышлял я вслух.

Мы опустились перед «Пегасом» и вышли на поляну, поглядывая на небо – не летит ли птица Крок.

– А вот и говорун, – сказала Алиса.

И тут я заметил, что перед самым моим носом к земле спускается тонкая цепочка.

С дерева слетел говорун и кружил над нами, будто приглашая идти за ним искать капитана.

Глава 16

Зеркальные цветы

Алиса схватила цепочку, на которой был привязан говорун. Птица не сопротивлялась, не возражала, будто понимала, чего от нее хотят. Она медленно летела над кустами, и, если мы отставали, она поднималась чуть повыше и парила в воздухе, поджидая нас. Идти было нелегко, потому что тропинок на этой планете никто для нас не протаптывал. Приходилось перелезать через сгнившие стволы, продираться сквозь лианы и колючки, переходить через быстрые ручьи.

Желтые ящерицы на высоких, длинных ногах выскакивали из-под пней и с визгом разбегались, предупреждая лесных обитателей, что идут чужие.

Потом мы попали на поляну, поросшую множеством белых хищных цветов. Цветы громко чавкали, пожирая бабочек и пчел, и тянулись к нам, хватали лепестками за ноги. Но прокусить башмаки они не могли и оттого злились и даже рычали. За перелеском открылась еще одна поляна. Цветы на ней были красного цвета. Они оказались очень любопытными: как только мы появились из-за деревьев, все лепестки повернулись в нашу сторону, будто за нами наблюдали и принюхивались. Над поляной слышался шепот.

– Они большие сплетники, – сказала Алиса, – и теперь до вечера будут обсуждать, во что мы были одеты и как шли.

Еще долго нам слышался шепот и бормотание любопытных цветов.

Это была цветочная планета. Нам за тот день попались еще цветы, которые дрались между собой, цветы, которые при виде нас прятались под землю, цветы, что прыгали с места на место, болтая в воздухе длинными корнями, и множество просто цветов, синих, красных, зеленых, белых, желтых, коричневых и в крапинку. Некоторые росли на земле, некоторые на деревьях или кустах, другие на скалах, в воде или медленно парили в воздухе. Часа два мы бежали за говоруном. Наконец страшно устали.

– Погоди! – крикнул я говоруну. – Надо отдохнуть.

Мы спрятались под большим деревом, чтобы нас не увидела кружившая над нами птица Крок, и устроились в тени. Говорун уселся на ветке над нами и, как всегда, задремал. Он был ленивой птицей и, когда не говорил или не работал, всегда дремал.

Полосков сел, прислонился спиной к стволу и спросил с сомнением:

– А вдруг говорун просто решил погулять?

– И не думай так! – возмутилась Алиса. – Если так думать, то уж лучше повернуть обратно.

Неожиданно солнце зашло за вершины деревьев и наступила короткая ночь. Сразу на небе высыпали звезды.